Флэшбэк №3: 3 года назад
Звонок в дверь. Я несколько лет, как развелась, и теперь наслаждаюсь одинокой
жизнью обеспеченной холостячки в большом доме, много путешествую и
развлекаюсь. На пороге стоит он – бывший бойфренд моей убитой сестры. Видно,
что он то ли пьян, то ли очень возбужден.
– Я нашел его, нашел! – он явно не пьян, просто сильно взволнован. Я завожу его в
дом и закрываю дверь. Мы идем на кухню. Я наливаю нам виски. Он выпивает одним
глотком свою порцию и жестом просит повторить. Я подливаю ему еще. Мы сидим за
столом на моей большой кухне в полной тишине и полумраке. На улице темнеет, но
свет я не включаю.
Пока мы молчим, я изучаю его лицо. Мы не виделись лет 20, но я следила за его
карьерой и жизнью. Бойфренд моей убитой сестры дослужился до комиссара
полиции, развелся, детей нет. Явно постарел, но все такой же подтянутый, строгий,
застегнутый на все пуговицы. Волевой подбородок идеально выбрит. Такой же
красивый мужчина, каким я его запомнила много лет назад.
– Когда я стал полицейским, то сразу стал изучать материалы по делу убийства
твоей сестры, – начинает он свой рассказ, постоянно отпивая виски из стакана, – В
вещдоках был носовой платок. Вероятно убийца засунул его ей в рот, когда, – он
всхлипывает, – насиловал её. На платке были следы крови. То ли Риты, то ли
убийцы, если она его укусила. На тот момент невозможно было установить. Потом
появился метод генетической дактилоскопии. Выяснилось, что кровь на платке
принадлежит неизвестному, предположительно убийце. Но совпадений в базе не
было. С тех пор я завел традицию раз в месяц сверять результаты с новыми
данными. И все эти годы не было никаких подвижек, – Он делает паузу и наливает из
бутылки еще виски в свой стакан и делает большой глоток. – Недавно принесли одно
дело. Убили богатого белого мужчину, брокера. Думали сначала, что ограбление, но
часть вещей, которые у жертвы взяли, нашли потом в мусорном контейнере
недалеко.
– Что было дальше? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Под ногтями жертвы найдены частички кожи и крови, перед фатальным выстрелом,
убитый боролся с нападающим и поцарапал его. Анализ ДНК показал полное
совпадение с профилем убийцы твоей сестры.
Я сдерживаю себя, чтобы не закричать.
– Ты нашел убийцу?!
– В том-то все и дело, – отвечает он и наливает себе еще виски, – Трое из основных
подозреваемых отказались участвовать в ДНК-дактилоскопии. Имели полное право,
так как явных улик, указывающих на них у нас не было.
– И что ты сделал? – я наливаю себе виски в стакан и залпом выпиваю, не ощущая
вкуса. Руки у меня дрожат.
– Как только я выяснил, что возможный убийца брокера и убийца твоей сестры –
одно лицо, я нанял частного детектива с не слишком правильной репутацией и
заказал ему добыть ДНК тридцати разных людей, среди которых были и те трое
подозреваемых.
– Очень предусмотрительно, но почему так много людей? – спрашиваю я.
– Этот детектив мог догадаться, вычислить меня, начать шантажировать, а так среди
тридцати человек вычленить троих, которые при этом не фигурировали в открытых
источниках, как подозреваемые по делу об убийстве, очень сложно.
– И? – в нетерпении я говорю очень громуо. К тому же виски уже дает о себе знать. Я
слегка захмелела.
– ДНК одного из трех подозреваемых совпало с предыдущими двумя образцами. Я
нашел убийцу!
– Ты арестовал его? – спрашиваю я, но он молчит. И вид у него совсем не такой радостный, как должен был быть. – Ну, отвечай! Ты арестовал его? – я вскакиваю со
стула.
– Я не могу, – говорит он очень тихо и делает большой глоток спиртного.
– Как не можешь? – ахаю я и сажусь на стул обратно.
– ДНК добыто незаконным путем, прямых улик нет, на момент второго убийства у
него алиби.
– Но ведь есть еще платок из вещдоков по убийству сестры? – спрашиваю я, – Ты
комиссар полиции, ты можешь снова открыть дело и посадить его за убийство Риты.
Он смотрит на меня пьяным взглядом и отрицательно качает головой:
– Я не помню, зачем это сделал, видно совсем уже был не в себе. Однажды взял
платок с собой. Он лежал в кармане в пакете для вещдоков. Я пошел в бар и
слишком много выпил. Я не знаю, как так получилось. Я потерял платок. Нет улики –
значит нет доказательств, что это его ДНК и что он изнасиловал и убил Риту.
– Кто он? Почему он сделал это? – я ошарашена, отпиваю виски из своего стакана.
Мы уже почти допили на двоих бутылку.
– Этот парень учился со мной в аспирантуре. Я его даже сразу не вспомнил.
Очевидно видел твою сестру со мной. Он просто маньяк, больной псих. Знаешь, как
зовут его жену? – я отрицательно мотаю головой, – Рита! Мать его! Ее зовут Рита!!!
Все его секретарши и помощницы выглядят одинаково – стройные блондинки с
длинными волосами. Они все типажа, как моя Рита!
– Божээээ, ну как ты мог потерять улику?! – Я уже хорошо пьяна, вскакиваю со стула,
подлетаю и начинаю лупить его по спине и плечам. Он не сопротивляется, лишь
вздрагивает от моих ударов. От бессилия я сажусь на пол и начинаю плакать. Он
сползает со стула и садится рядом мной. Мы сидим с ним на полу на темной кухне,
пьяные, и плачем.
– Я не знаю, что делать, – всхлипывает он, – Я хочу убить этого гада, но не могу. Я
полицейский. Всю свою жизнь я боролся за то, чтобы ловить преступников и сажать
в тюрьму, где они будут отбывать наказание за свои проступки. Смерть от выстрела
– это слишком просто и быстро для него. Я хочу чтобы он мучился, долго-долго
мучился. Но не знаю, как это сделать. Я не знаю…
Он продолжает плакать. Я вместе с ним. Потом вдруг накатывает такое спокойствие.
Я смотрю на плачущего здорового красивого мужчину и понимаю, что даже
прочувствовать не могу всю глубину его страданий. Мне всегда казалось, что больше
всех в этой печальной истории не повезло мне – я потеряла отца, любимую сестру,
затем сразу мать, осталась одна. Но я смогла выстоять, пережить все это –
поступила в университет, вышла замуж, родила сыновей, прожила счастливую
жизнь, пусть и омраченную в начале трагедией. А он не смог. Всю жизнь этот человек
жил памятью о Рите, любил только её, думал только о ней. Он смотрит на меня:
– Как же ты на нее похожа! Только волосы темные и короткие. Боже, как же я скучаю,
– он протягивает руку и гладит меня по щеке. Я отстраняюсь.
– Пожалуйста, – шепчет он, – Ну, пожалуйста…
Я беру его лицо в свои ладони, смотрю ему в глаза и говорю громко и четко:
– Это будет один единственный раз. Один. И мы больше никогда не будем об этом
вспоминать. А потом я придумаю нам план и мы накажем убийцу. Не подставим, не
убьем, а докажем, что именно он совершил убийство. И посадим его в тюрьму. А ты
устроишь так, что это будет самая худшая тюрьма на всем белом свете. Ты меня
понял?
Он кивает, и я целую его в губы.
Мы занимаемся сексом тут же – на кухне, на полу. Он называет меня именем сестры.
Я отзываюсь и называю его «Командором». Так его называла Рита. Наша с ним
Рита. Любовник из Командора неважный, хотя возможно мы просто слишком пьяны и
расстроены.
Потом мы еще пьем виски, вместе плачем и засыпаем, обнявшись, голые на диване
под легким пледом.
Утром у меня ужасно раскалывается голова с похмелья, к тому же заложен нос и
болит горло, очевидно еще и продуло. Командор выглядит не лучше. Ему явно
стыдно за все, что между нами произошло. Я варю нам крепкий кофе.
– Послушай, – говорю я, – То что вчера случилось – это естественно. Не особо
нормально, но очень понятно. Мы с тобой, как два потерпевших кораблекрушение на
необитаемом острове, никто другой не знает нашу историю, про нашу Риту. А мы с
тобой связаны. Мы просто утешали друг друга и все. Нам нужно было это.
Он кивает.
– Что мы будем делать дальше? – спрашивает он.
– То, что вчера и решили, – говорю я, у меня уже есть идея, с чего начать, – Во-
первых, ты найдешь нам две одноразовых симки и одну пришлешь мне. Мы не будем
больше встречаться, чтобы нас никто не видел вместе и ничего не заподозрил.
Обсуждать подробности дела мы будем теперь только по этим телефонам и больше
нигде. Ты пришлешь мне все материалы по делу и я придумаю нам план.
– Ты хочешь подставить убийцу? – спрашивает Командор.
– Нет, я тебе вчера уже сказала. Он должен сесть в тюрьму за совершенное
убийство. Если не Риты, так брокера. Потому, что если его подставить – все может
вскрыться и он уйдет от правосудия. Сесть он должен за то, что сделал. И ты
обеспечишь ему самые худшие условия из всех возможных – самых ужасных
сокамерников, самую отвратительную тюрьму. И сделаешь так, чтобы его не убивали
и не давали покончить жизнь самоубийством, а только мучили каждый день и
издевались над ним.
Командор очень сосредоточен, он согласно кивает.
– И пусть подготовка займет не один год, но мы добьемся того, что он гарантировано
сядет. И ты при этом никак не будешь замешан. Потому что, если вдруг всплывет
история с моей сестрой, лучше тебе быть подальше. Меня же точно никто не
заподозрит.
– Почему? – удивляется он.
– Во-первых, с Ритой у нас были разные фамилии, потому что она была от первого
маминого мужа, а я от второго. Во-вторых, с тех пор я меняла фамилию дважды –
сначала в приемной семье, затем выйдя замуж. Дорожка такая путанная, что до
правды никто не докопается. Тебя связать с этой историей намного быстрее и
проще.
– Ты права, – соглашается Командор.
Через пару дней курьер приносит мне бандероль со смартфоном и вставленным в
него одноразовой симкой. У меня уже к этому времени есть наброски плана. Я
понимаю, что скоро моя жизнь кардинально переменится – придется продать мой
особоняк и переехать в город, поближе к центру событий. К тому же в
многоквартирном доме, где тебя никто не знает, осуществлять задуманное без
опасения привлечь к себе внимание, будет намного проще, чем в пригороде.
Внешность тоже придется изменить. Согласно моему плану, мне нужно постараться
максимально походить на мою сестру. И сделать это надо будет заранее и не спеша,
чтобы кардинальными переменами не вызвать ни у кого подозрений. Я включаю
смартфон и начинаю писать Командору первое сообщение.